— Думаешь, можно зарядиться чужой смелостью? — удивилась Юля.
— А ты давно в Белогорске? — одновременно спрашивал Егор.
Таня ответила мальчишке:
— С конца мая. Мама боялась, что вдруг начнется аномальная жара, как прошлым летом, и позапрошлым, и в Москве нечем будет дышать — и сняла здесь дачу. На всё время, пока я сдавала ГИА. А жары нет никакой. Наоборот, дожди заливают.
— И я на даче, у бабушки и деда! — радовался Егор. — Может, мы недалеко друг от друга? А ты еще не уезжаешь? Еще здесь поживешь?
— Ты тоже окончила девятый? — оживилась Юля, успевшая забраться на вторую площадку вышки. — Сколько баллов по русскому? А по математике? А что еще сдавала? Я — физику и информатику.
Теперь Таня отвечала уже ей, поинтересовавшись:
— Ты там как? У меня бы сразу голова закружилась.
— А меня вдохновляет смелость крутых парней! — хохотала Юля, балансируя на краю с раскинутыми руками.
Вся вышка была изрисована и исписана. Патриотичные надписи вроде «Слава ВДВ» перемешивались с нецензурными, с любовными признаниями и множеством имен и прозвищ. Над самой головой нависали непонятные гигантские буквы: NikBer.
Егорка, поняв, что Юля уже не будет его ни казнить, ни позорить, расслабился и завладел Таниным ноутбуком:
— «Макбук Эйр»! Круто! Тот самый, да? Обновленный, сверхтонкий!
Дом с мезонином
КОМНАТ на втором этаже было несколько, и Таня неслышно переходила из одной в другую. Пустота, мебели — никакой, ободранные старые обои. На одном подоконнике — цветочный горшок без цветка. За окнами качаются ветки высоких древних яблонь без яблок.
Таня прислушалась — точнее, отключила все способы восприятия, кроме слуха. Сначала в уши врывались звуки улицы: голоса машин, людей и собак, велосипедный звонок, пение птиц — множества разных птиц — благозвучное и не очень.
Потом начали проступать голоса самого дома. Скрипы, шорохи, щелчки, идущие непонятно откуда, — сколько же их! Какие-то вздохи, воздушные волны… Еще немного — и зазвучали смех и разговор играющих детей, потом их шум и плач. Похоже, в этой комнате жила не тихая и одинокая старушка.
Таня заметила еще одну дверь, оклеенную обоями и слившуюся со стеной. А за ней, в чуланчике, обнаружились сказочные богатства: несколько кукол, велосипедное колесо, конь на колесиках, хвост этого коня. На полках лежали коробки с елочными игрушками и настольными играми.
Конечно, здесь жили дети! То ли игрушки подтверждали голоса из прошлого, то ли голоса подтверждали игрушки — Таня повеселела, приставила коню хвост и еще раз прошлась по пустынным комнатам.
Здесь хотелось покружиться под негромкую музыку. У них дома тоже есть комната, куда редко заходят и где можно протанцевать все свои мысли, сны и события дня, чтобы они до конца проявились. Таня посмотрела на плеер. Может, включить совсем-совсем тихо?
Но с первыми же звуками на лестнице послышались шаги. Она быстро нажала на кнопку, но было поздно.
— ВОТ ТЫ ГДЕ. — Мама, как обычно, выглядела озабоченной и недовольной. — Ты не забыла, что сегодня урок?
— Как урок? Экзамены же кончились, — удивилась Таня. — Я же всё сдала.
— Но я договорилась с Юрием Георгиевичем! Тебе нужно подтянуть алгебру!
Таня молчала.
— Нам просто повезло, что мы его здесь откопали! Ты должна осознавать, какого уровня это специалист! Это же историческая личность! Всё равно что сам Пифагор тебе бы таблицу умножения объяснял!
Таня молчала.
— Он на синхрофазотроне работал — ты ведь представляешь, что это коллайдер того времени! Тебе это что, неинтересно?
Таня молчала.
— Вижу, что неинтересно, — обреченно проговорила мама. — А что тебе интересно? У тебя же пустота в голове. — Она подняла и разбудила спящий Танин ноут. — Господи, а это еще что? Кладбища… готы какие-то. Что еще за чушь?!
— Жизнь и смерть — это чушь? — наконец разлепила губы Таня.
— В твоем возрасте, в виде этой вот дребедени — да! Я прекрасно понимаю, что всё это — от элементарного безделья. И что я сама виновата, предоставив тебе слишком много свободы. Но настала пора тобой заняться, пусть даже в ущерб делам!
— По-твоему, я элементарная частица и мне нужен ускоритель?
— Вот именно! А умничать уместнее было бы в школе, а не с несчастной мамой, которая жертвует для тебя всем! Даже сюда согласилась приехать, потому что тебе здесь нравится! Думала, ты взбодришься, дела успешнее пойдут. Не забудь про урок!
В несчастной маме было столько энергии, что хватило бы на запуск и коллайдера, и синхрофазотрона.
Таня, сползая по перилам, оглянулась. Из приоткрытой двери чулана выкатился большой красный мяч и нерешительно замер посреди пустой комнаты.
Бахчисарайский фонтан
ПО ДОРОЖКЕ вдоль забора прошла дама с розовым зонтиком. Узнала Юлю, кивнула. Та помахала рукой в ответ и подумала, что здесь уже есть с кем поздороваться.
Потом оказалось, что дед решил, будто она общается с ним, и давно уже что-то говорит. Кажется, о том, как она похожа на маму.
— …Вас еще и зовут одинаково…
— Вовсе нет. Дома меня называют Ю-2. — Юля привычно уже прислушалась — но сегодня нигде ничего не шуршало. Дед, естественно, не врубился:
— Ю-2? А почему?
— Ну, ты же сам сказал, что я — модификация мамы. Значит, мой номер — следующий по порядку.
— По этой логике Ю-1 должен бы быть я, — задумался дед, но Юля не стала подсказывать, что по этой логике его вычеркнули. Кажется, он догадался сам и поинтересовался: — А ты звонишь маме? Или она тебе?
— Нет, — ответила Юля спокойно и, глядя, как подскочили у деда очки, так же спокойно и серьезно спросила: — А ты звонил пятнадцать лет назад, когда все уже переехали из Белогорска, а ты остался продавать дачу, а потом решил не продавать и не уезжать?
— А… а родители хотя бы знают, что ты здесь? — начал заикаться дед. — Я думал, что это у вас согласовано…
— Это не было согласовано, — честно ответила Юля. — Но я перед отъездом написала им эсэмэску. И уже отсюда — еще одну, что доехала благополучно. Если бы родители захотели меня вернуть, они бы давно это сделали. И если мама не звонит, значит, просто не хочет. — И великодушно добавила: — Могу дать тебе мамин телефон — позвонить, пожаловаться. Тем более, пятнадцать лет не общались — и вот повод.
— Но я не собираюсь жаловаться! Я очень рад, что ты приехала в гости! Мне бы просто не хотелось никаких неприятностей, прежде всего для тебя…
— А я не в гости. — Юля смотрела на него еще более серьезно и внимательно. — Вообще-то я насовсем. Но лучше мне пойти пройтись — сейчас ведь твоя дурочка припрется на урок.
